Китайский феномен

Интервью: Дина Дубровская

Сегодняшний Китай считают главной мировой сенсацией начала третьего тысячелетия. В будущем году исполнится 60 лет победе социалистической революции в КНР. Из них последние тридцать прошли под эгидой перехода к рынку. Это позволило стране сделать впечатляющий рывок в экономике - все заговорили о китайском чуде. Но существует ли оно на самом деле? С каким выражением древняя китайская цивилизация взирает на Запад? Как переживает Поднебесная традиционно нелюбимую ею "эпоху перемен"? На эти темы рассуждает китаевед Олег Непомнин, доктор наук, профессор Центра политологии и антропологии современного Востока РГГУ и заведующий Сектором цивилизационных и региональных проблем Института востоковедения РАН.

Деление Запад-Восток существовало уже в глубокой древности и сохраняется до сих пор, даже в нашем глобализирующемся мире. На Западе общество выше власти. На Востоке власть выше народа. Западная модель - прежде всего человек, индивид. Восточная - коллектив, а не личность. Античность, западная модель изначально были аномалией - ведь остальной мир, от фараоновского Египта до Древнего Китая, был Востоком. С этой аномалии и началось противостояние двух цивилизаций. История распорядилась, чтобы аномалия, доказав свое преимущество, стала нормой. И теперь Запад откусывает от восточного гиганта кусок за куском, превращая азиатскую деспотию в общество.

Простейший пример - Тайвань. Был отсталый дикий островок, а стал примером триумфа рыночной экономики. Частная собственность, верховенство общества над властью, двухпартийная система, высочайший уровень благосостояния. Среднедушевое потребление у тайваньцев в 12-15 раз выше, чем у китайцев на материке. Между тайваньским крестьянином и техасским фермером нет никаких различий кроме культурных и религиозных.

Скорее, это две модели, и они разделены проливом: Запад есть Запад (Тайвань), Восток есть Восток (Китай) - все по Киплингу.
Просто деспотия на материке поняла: надо входить в рынок, иначе коллапс, крестьянская война. Но все равно, частную собственность китайское руководство допустить не может и не хочет. Китайские крестьяне ведь не собственники земли, а условные владельцы. Надел им дается при условии выплаты налогов и выполнения повинностей, его могут в любой момент отнять, не объясняя причин.
Это вам не частная собственность западного образца, которую можно отобрать только через суд. В Китае так обстоят дела с любым производством. В стране, где нет верховенства частной собственности и закона, где правит коммунистическая бюрократия, господствующий класс - партия. В конфуцианской стране бюрократия - это огромная армия чиновничества. И оно вечно, независимо от того, ходит ли чиновник в маоцзэдуновском френче или в современном пиджаке от Cerruti.

Чудом нынешнее состояние страны можно назвать только в сравнении с маоистским Китаем. В КНР фантастический потенциал безработных, лишних людей, которым в буквальном смысле нечего есть. Так вот, этой массе дали возможность зарабатывать. Символ современного Китая - не спутники, не небоскребы и даже не Олимпиада, а тапочки, которые разошлись по всему миру. Да и единого Китая не существует. В мире есть три Китая - "красный" материковый, Тайвань и хуацяо, то есть китайцы, живущие в других странах. Даже материковый Китай не однороден: есть государственный и частный секторы, капиталистические анклавы и безграничная сельская периферия.

В госсекторе - военные заводы и снабжение, обучение, институты, основное производство, даже нанотехнология. Железные дороги, пароходства, почта, связь, телевидение, транспорт, добывающая промышленность - все это казна. Конечно, инвестиции приветствуются, даже иностранные, но государство из экономики не ушло. Другое дело, что оно допустило туда частника и стрижет его: обрастай, мол овца шерстью, до той степени, пока это не представляет опасности для политической власти. С точки зрения ортодоксального марксизма - это очередной НЭП.

Половина китайских крестьян получает доход один доллар в день. Вы можете прожить на 30 рублей в день? А треть китайской деревни живет на полдоллара в день, то есть на 15 рублей. Я не говорю о "Золотом побережье", развитом в промышленном, сельскохозяйственном и транспортном отношении. Но это - другая планета.
Все статистические китайские показатели, которыми так восхищается остальной мир, создаются там. И если снять это "золотое ожерелье" с четырьмя-пятью бриллиантами, останется лишь голодный глиняный колосс. Массового голода и вымирания нет, но есть печальная закономерность: год наводнение, года засуха. На северо-западе страны периодически возникают зоны голода, туда гонят армейские грузовики с низкосортным зерном - и голод гасят. И пока это китайским властям удается.
А "Золотое побережье" повернуто лицом не к китайской глубинке, а через океан к другому Востоку - Японии, Южной Корее, Тайваню, Сингапуру, Малазии, к Америке, Гавайам - там много китайцев. Их взгляд устремлен на Чайна-тауны США, Канады, Латинской Америки. Существует невидимая китайская стена между "Золотым побережьем" и нищей глубинкой. Вокруг крупных городов люди живут неплохо, поставляя продукты на их рынки. Туда же едут за лучшей долей из неблагополучных северо-западных провинций, хотя рабочие места рассчитаны лишь на местных.

Наш бизнес в Китае небольшой, так, по мелочи. Там живут несколько десятков тысяч русских - в Шанхае, Гуанчжоу, Пекине. Инженеры, техники, программисты, преподаватели, консультанты приехали с семьями и, надо сказать неплохо устроились. С идеей "заработаем-вернемся". В Харбине уже полгорода русских. И китайцы россиян из этой "Москвы" Дальнего Востока не только не выгоняют, но и очень лояльно ведут себя по отношению к ним. А те - работают, учатся. Даже в Гонконге наши оседают.

Создается средний класс на "Золотом побережье", то, что мы называем китайской буржуазией. Китайская интеллигенция - японизированная, американизированная, тайванизированная, смотрит западные передачи, слушает радио, бродит по Интернету... То есть вестернизация там идет полным ходом: вот уже более десяти лет Китай открыт внешнему миру по-настоящему, не формально. Но речь здесь идет прежде всего о побережье и анклавах - а это лишь часть населения. В глубине души все китайцы по-прежнему остаются ханьцами, это неистрибимо. Они и теперь убеждены, что китайская культура - высочайшая в мире, и делают все, чтобы, вестернизируясь, сохранить себя.

Конечно, "китаизация" затрагивает не только фастфуд. Рамки старых цивилизаций становятся прозрачными, происходит взаимное обогащение. Не только Китай принимает западные веяния, но и Запад - китайское. Однако здесь надо сделать уточнение. Формально можно все копировать до бесконечности, но в гены это не проникнет, не станет вторым "я".
Вот синтез - другое дело. Приведу лишь два примера. В Пекине на территории бывшего военного завода, построенного в 1950-х при содействии советских специалистов, в 2002 году открылся западного образца многофункциональный культурный центр с галереями, книжными магазинами и кафе. А на Западе, если говорить о массовой культуре, можно вспомнить популярный жанр китайского кинобоевика. Его апостолом является знаменитый гонконгский режиссер Джон Ву, чьи фильмы "Рука смерти", "Без лица" и "Трудная мишень" смотрели все.

Все зависит от того, будет ли в Китае очередной политический или экономический коллапс, вытолкнет ли он китайцев или нет. Ведь чего проще - переплыть речку и расселиться, российским пограничникам такую массу не удержать. В Хабаровске, Владивостоке, в других городах есть Чайна-тауны, много китайских гастарбайтеров, арендаторов, отходников. Но большинство из них возвращается в родные пенаты. Дело в том, что у китайцев очень сильная привязанность к родине: они считают, что умирать надо дома, поэтому приезжают к нам только на заработки.
Но Китай потихоньку начинает вползать в кризис, ситуация может измениться. И тогда желающих переплыть речку будет больше. С одной стороны, огромные пустующие пространства Сибири и Дальнего Востока, с другой - трудолюбивый китайский народ, у которого в руках все цветет и колосится. Хотя за ними глаз да глаз нужен. Вот, например, в Читинской области они лес вырубили, оставив пеньки: просто в договоре с местными властями не было оговорено, что их тоже надо выкорчевывать. Дерево китайцам нужно на куайцзы - палочки для еды. Лесов в самом Китае так мало, что не хватает даже на спички.
А вообще китайцы на чужбине, если их не обижать, как правило, ведут себя очень прилично. Они законопослушные, мирные, трудолюбивые, просто идеальные подданные. Проблема возникает не тогда, когда они уже где-то живут, а тогда, как они направляются к новому месту. А так, китайцы всегда готовы работать на благо той территории, где находятся: и землю вспашут, и торговать будут, и налоги исправно платить. Конечно, есть и такие, которые пожульничать не прочь. А у нас их, что - нету?

2006-2010 © Мои проекты